Значительное количество злокачественных новообразований яичников являются наследственными (до 30% всех новообразований возникают в результате высокой генетической предрасположенности). Известно, по меньшей мере, 16 генов-кандидатов наследственного рака яичников (РЯ), а с внедрением и широким применением полногеномного секвенирования растет число генов и генетических вариантов, потенциально вовлеченных в патогенез семейных форм заболевания, хотя вклад этих генов в развитие наследственного РЯ еще предстоит доказать. Обнаружение специфических мутаций в ряде генов-кандидатов РЯ у здоровых женщин может оправдать не только более интенсивные и персонализированные программы наблюдения пациенток из групп риска, химиопрофилактики и/или профилактических операций, но и может дать фундаментальные знания о патогенезе развития опухолей. В статье описаны особенности клинического течения наследственного РЯ, обусловленного мутациями в ключевых генах кандидатах (BRCA1, BRCA2, TP53, BARD1, CHEK2, RAD51, PALB2). Описаны основные типы мутаций при BRCA-ассоциированном РЯ, возрастные особенности и показатели выживаемости. Показано, что большая часть (примерно 65-85%) наследственных опухолей яичников приходится на герминальные мутации в генах BRCA1 и BRCA2. Считается, что мутации в данных генах приводят прежде всего к онкогинекологическим заболеваниям в эстрогенчувствительных органах-мишенях, однако по некоторым данным имеется также вероятность возникновения рака желудка, толстой кишки, эндометрия, поджелудочной железы, меланомы кожи, опухолей мочевого пузыря, головы и шеи. Приблизительно 6% наследственного РЯ приходится на герминальные мутации в генах BARD1, BRIP1, CHEK, MRE11A, MSH6, NBN, PALB2, RAD50, RAD51C и TP53, белковые продукты которых участвуют в восстановлении гомологичной рекомбинации. Мутации в средне- и низкопенетрантных генах в отдельности обуславливают минимальный риск, но благодаря мультипликативным и/или кумулятивным эффектам могут приводить к относительно высокому риску для носителей. В статье подробно описан онкогенез РЯ, обусловленного мутациями в генах MMR (синдром Линча), которые являются второй по значимости причиной наследственного РЯ и составляют от 2% до 15% всех случаев заболевания. Описаны также другие белки, кодируемые генами RAD51, RAD50, ATM, MRE11 и PALB2, которые взаимодействуют с продуктами генов BRCA1/2 в механизме гомологичной рекомбинационной репарации.

Определено количество копий рибосомных повторов (рДНК) в геномах женщин с нормальной и осложненной беременностью, а также женщин, подвергшихся процедуре экстракорпорального оплодотворения (ЭКО). Кроме того, измеряли содержание GC-богатой рДНК в образцах внеклеточной ДНК (вкДНК), полученных от женщин с нормальной и осложненной беременностью. Показано, что геномы более половины женщин с патологией беременности содержали либо больше, либо меньше копий рДНК, чем у любой женщины из контрольной группы. Также обнаружено более высокое содержание рДНК во вкДНК пациенток с осложненной беременностью, что свидетельствует о наличии хронического процесса аномальной гибели клеток в группе женщин с патологией беременности. Можно сделать принципиальный вывод: поскольку беременность является тяжелой нагрузкой на организм женщины, для успешного вынашивания требуется сбалансированный биогенез рибосом. Женщины как с низкой, так и с очень высокой копийностью рДНК имеют более высокую вероятность повышенного уровня апоптоза и попадания в группу риска. Параметр «число копий рДНК в геноме женщины» может служить дополнительным прогностическим маркером потенциальных осложнений беременности у женщины. Женщины с низким или высоким количеством копий рибосомных генов в геноме нуждаются в более внимательном ведении беременности. Показатели количества копий рДНК в геномах женщин с неудачными попытками ЭКО были значимо ниже, чем в геномах двух остальных групп. Этот факт говорит о том, что копийность рДНК в геноме является одним из факторов, влияющих на успех процедуры ЭКО. Если индвивидуальное число копий рДНК в геноме женщины меньше, чем 330, высок риск неудачного ЭКО. Необходимы дальнейшие исследования данного вопроса.

Актуальность. Наследственные спастические параплегии (НСП) - одна из наиболее гетерогенных групп наследственных нервных болезней, насчитывающая около 80 клинико-генетических форм (SPG) с хронологической нумерацией. Методы высокопроизводительного экзомного секвенирования (MPS) принципиально расширили возможности выделения новых SPG и практической ДНК-диагностики. В ФГБНУ МГНЦ проводится первое в России комплексное клинико-молекулярное исследование НСП на основе MPS и ряда дополнительных методов ДНК-анализа. Группа верифицированных случаев насчитывает 114 семей с 20 различными формами, включая редкие аутосомно-рецессивные (АР) формы, мало известные генетикам и неврологам. Цель: представить первые российские наблюдения редких АР форм: SPG5, SPG26, SPG35 и SPG39, связанных соответственно с генами CYP7B1, B4GALNT1, FA2H и PNPLA6, участвующими в разных звеньях липидного обмена. Методы. Первичная группа включала около 200 российских семей с предварительным клиническим диагнозом НСП или сходных болезней; основная группа: 114 семей с диагностированной формой SPG; материал статьи: 4 семьи. Использованы методы: клинико-генеалогический, кастомная MPS-панель «параплегии» (64 гена); секвенирование по Сэнгеру; мультиплексная-лигаза зависимая амплификация MLPA (выборочно); полноэкзомное секвенирование WES (выборочно); биоинформатический анализ. Результаты: подгруппа АР SPG включила 22 семьи/12 форм. Представленные 4 формы выявлены в единичных семьях. SPG5: подросток 17 лет в русской семье; начало в 15 лет, умеренный спастический парапарез, легкая сопутствующая атаксия. Генотип CYP7B1: ранее описанные мутации с.334С>T (p.Arg112Ter)/c.1190C>T (p.Pro397Leu) у больного и здоровой сестры 8 лет (доклиническая стадия), родители - гетерозиготные носители. SPG26: мальчик 13 лет в неинбредной русской семье; начало в раннем детстве, медленно прогрессирующий спастический парапарез, дизартрия, когнитивные и поведенческие нарушения, нормальная МРТ. Генотип B4GALNT1: новая мутация c.1514G>C (p.Arg505Pro) в гомозиготном состоянии у больного, в гетерозиготном - у родителей. Случай SPG26 - 14-й описанный в мире, гомозиготность по мутации, вызывающей очень редкую форму SPG, в неинбредной русской семье необычна. SPG35: мальчик 5 лет в этнически смешанной семье (мать русская, отец татарско-бурятского происхождения) из Сибири; начало в 4 года, быстро прогрессирующий спастический парапарез без других симптомов, нормальная МРТ. Генотип FA2H: ранее описанная мутация с.805С>T (p.Arg269Cys) и новая мутация c.106C>T (p.Leu36Phe). SPG39: мальчик 10 лет в русско-татарской семье; начало в 5 лет, умеренный спастический парапарез без других симптомов. Генотип PNPLA6: описанная ранее интронная мутация с.199-2A>T / новая мутация c.2033G>A (p.Gly678Asp), родители - гетерозиготные носители. Выводы. НСП у российских больных представлены широким спектром клинико-генетических форм, включая редкие АР SPG в неинбредных русских и в этнически смешанных семьях. Cлучаи SPG5, SPG26, SPG35 и SPG39 - первые российские описания. Из найденных в 4 генах 7 мутаций три ранее не описаны. MPS - метод выбора ДНК-диагностики болезней с выраженной генетической гетерогенностью, таких, как НСП.

Представлен клинический случай синдрома Шерешевского-Тернера (СШТ) у матери и двух её дочерей. При стандартном цитогенетическом исследовании c использованием GTG-окрашивания у всех пациенток выявлен мозаичный кариотип с двумя клеточными линиями, один клон с Х моносомией (45,Х), другой - с наличием кольцевой Х-хромосомы 46,Х,r(Х)(p22.3q28). Методом флуоресцентной in situ гибридизации установлено, что в лимфоцитах периферической крови и в клетках буккального эпителия у всех пациенток присутствует мозаицизм Х/Х,r(Х). Количество клеток, содержащих кольцевую хромосому Х, в лимфоцитах пациенток сходно (8-11%), а в буккальном эпителии вариабельно (26-47%). Анализ инактивации Х-хромосомы (XCI), выполненный матери и ее старшей дочери, позволил установить, что кольцевая хромосома Х преимущественно инактивирована. Все три пациентки имеют схожий фенотип с характерными для СШТ признаками. Однако репродуктивная функция, по крайней мере, у матери и ее старшей дочери сохранена. Обсуждаются тканевая вариабельность гоносомного мозаицизма и семейные случаи СШТ с кольцевой хромосомой Х из литературы.